Баба Валя сидела на лавочке возле песочницы. Раньше она с любопытством разглядывала малышей, играющих на детской площадке, вступала с ними в нехитрые беседы, шутила да веселила старыми народными скороговорками и прибаутками, которые давно забыты современными родителями. Но теперь баба Валя выглядела хмурой. Она отсутствующе смотрела в пространство, не реагируя на приветливые кивки соседей. Не обращала внимания и на любопытных малышей, привыкших к ненавязчивому присутствию старушки. Иногда они отвлекались от своих игр и о чем-то ее спрашивали. Только баба Валя была задумчивой и в ответ молчала.
Баба Валя то и дело прокручивала в мыслях неприятный разговор с сыном.
Он звонил из Луганска, расстроенный и потерянный… Ему с детьми пришлось отсиживаться в ледяном погребе сутки, пока не прекратилась бомбежка. Жена с работы так и не вернулась. Баба Валя слушала о случившемся в оцепенении, то и дело повторяя: «А-я-яй, вот, изверги, что делают! А-я-яй, а-я-яй…»
– Да хоть бы на машине приехал, сынок! Тут ведь спокойно.
– Мне жену искать! Может, она в больнице? Куда я без работы и с двумя ртами?!
– Найдем работу, сынок!
– Знаю я вашу работу! У вас коррукция. Я тут втрое больше заработаю!
– Дядю Пашу попрошу, он тебя в свою мастерскую устроит.
– В мазуте гваздаться?! – невесело рассмеялся сын.
– У меня пенсия, пока так поживем, а там что-нибудь хорошее подыщем, – уговаривала баба Валя.
– Да ты что?! Я дом только отстроил! Как я тут все брошу?!
– Да ведь убьют же! – заплакала баба Валя.
– Может, обойдется, уже не стреляют.
– Да ты хоть детей сюда привези…
– На ваши китайские харчи?
– На какие еще китайские?
– Да, помнится, в магазинах у вас одной дрянью торгуют. Домой тот раз с изжогой вернулся. Месяц лечился после ваших харчей.
– Чего ж ты молчал? Я бы тебе с рынка домашненького принесла.
– Откуда домашненькое-то? Деревень нет, сельского хозяйства – тоже. Весь мир знает, что у вас полно всего, да только несъедобного. Кормят вас всякой китайской мутью и синтетикой.
– А может, потому нас так кормят, сыночек, чтобы вы благоденствовали, да чтобы не было войны…
– Ох, мам, моя родина давно не Россия! Обжился я тут.
– Это ты, между прочим, настоял, чтобы я дом в деревне продала и в город переехала. А я говорила: все свое, все полезное…
– Что теперь об этом?
– Приезжай, сыночек, тут спокойнее.
– Мам, где спокойнее?! Сосед уехал, так его дом обворовали. Даже ржавый садовый инвентарь! И мой перфоратор увели! Дал ему на свою голову…
– Так опасно ведь! Внучков жалко!
– Мам, уже не бомбят! – упрямился сын.
– Приезжай! Пойдем к мощам святителя, попросим. Найдем и работу хорошую, и деток пристроим…
– Ой, мам, опять ты со своими сказками!
– Да где сказки, сынок? Сколько раз по его молитвам нам Бог помогал! Забыл что ли?
– Ой, не плети ерунды, – раздраженно фыркнул сын.
– Да где ж, ерунда? Войны всегда происходят там, где иссякает любовь между людьми… Я еще десять лет назад к вам приезжала, а ты мне шептал, чтоб не говорила по-русски, видела злобные взгляды! А то, что нацисты языческому идолу поклоняются и голову новобранцам дурят, чтоб воевать шли? Я вон по телевизору вчера смотрела, как они плясали на Майдане-то, на крови своего же народа и славили Хороса… Эти жертвоприношения, значит, нормально!.. А Бог, в которого верили все твои предки, который учит любви и состраданию, это, по-твоему, ненормально?!
– Да где твой Бог?!
На этих словах связь прервалась. Больше сын не звонил. Его телефон молчал тоже. Баба Валя с ужасом следила за новостями, которые вещали о продолжении гражданской войны на Украине. Луганск снова начали бомбить. Бедная старушка то и дело всматривалась в телевизор, надеясь увидеть родных…
Самочувствие бабы Вали сильно ухудшилось, и уже несколько раз приезжала скорая, фиксируя гипертонический криз. Старушка грустно вздыхала в ответ на сетования участкового врача, зачастившего к ней по просьбе неравнодушных соседей. «Сердечная недостаточность – это вам не шутки! Берегите себя, берегите сердце! – настоятельно рекомендовала пожилая врач. – Знаете, как оно легко изнашивается из-за переживаний?! А ведь сердце вперед всех органов появляется у человека. Понимаете? Самого человека еще нет, развивающаяся клеточка, не эмбрион даже, а сердце уже бьется…»
От сына новостей все не было…
Баба Валя почти перестала выходить из дома. Все сидела перед телевизором и смотрела новости. Старушка удрученно обдумывала всю ту несправедливость, свидетелем которой она вдруг стала. Россию обвиняли все мировые державы, провоцируя на необдуманные действия. На Украине гибли люди от рук своих же собратьев и от западных наемников. А самое страшное: телефон сына молчал!..
Баба Валя вдруг спросила себя: «Где же Бог?!». Так ей в этот момент горько стало, просто невыносимо от угрюмых мыслей. Она готова была разрыдаться, но невольно обратила внимание на беспечных малышей в песочнице.
– Ты меня удалил, вот и поплоси площения, – сказал зареванный малыш.
– Кто это плидумал? – отозвался второй.
– Это Бог плидумал, – догадался малыш.
– Дулачок ты, Бога нет! – с улыбкой ответил второй малыш и для вескости словца похлопал себя ладошкой по лбу.
– Есть! – обиженно воскликнул первый.
– А папа говолит, нет! – упрямо доказывал свое второй.
– Есть-есть-есть!
– А покажи!
– Послушай, – первый малыш показал ладошкой на свою грудную клетку и приподнял кофточку, чтобы его другу было слышно биение сердца.
– И что? – недоверчиво спросил второй, прильнув ушком к груди первого малыша.
– Не слышишь? Я-тут… Я-тут…
Я – тут…