Виждь

новогодняя страшилка

– …Не знаешь, что просишь! – сердито буркнул старец и задумчиво потупился. Некоторое время он молчал, затем поднял свои бесцветные слеповатые глаза на Шуру, посмотрел проникновенно и благословил.

Женщина догадалась, что разговор окончен, ведь старец ответил на все ее вопросы, потому поторопилась удалиться. К тому же сзади теснила нетерпеливая толпа желающих побеседовать с прозорливым схимонахом, многие приехали издалека и нервничали, понимая, что всех принять он не сможет.

Поправляя сбившуюся шаль и путаясь полными ногами в длинной шерстяной юбке, Шура неуклюже заторопилась к остановке. Опоздать на последний автобус до города она не могла, прогул на работе ей бы не простили, да и в монастырской гостинице в преддверии Рождества вряд ли найдется место.

Но на автобус она все-таки опоздала. Села на оледеневшую лавку в растерянности – хоть плачь: на работе придется объясняться, да и страшно остаться ночью одной в чужом малонаселенном пункте. И решила Шура добираться на попутках. Долго она стояла возле дороги замерзшая с протянутой рукой; ледяной ветер с поля беспощадно обжигал лицо; редкие машины с шумом проносились мимо.

Стемнело. Ноги стало сводить от холода, тогда бедная женщина отчаянно взмолилась Богородице. И вдруг очередная машина притормозила, дала задний ход и остановилась возле Шуры. Тонированное стекло медленно сползло вниз.

– Куда вам, бабуль? – бодро спросил улыбчивый парень из-за руля, распахнутая дорогая кожаная куртка демонстрировала строгий костюм и галстук.

Шура внимательно присмотрелась к лицу незнакомца – можно ли доверять? Она была наслышана о разных страшных случаях на дорогах, об убийствах и грабежах, но увидев позади него пожилую женщину, успокоилась и поведала о своем несчастии.

Оказалось, что незнакомцам по пути, и довольная Шура, мысленно прославляя Бога и Богородицу, уютно разместилась на заднем сидении. Единственным неудобством была духота и запах немытого тела, царящий в салоне, из чего женщина сделала вывод, что попутчики едут издалека.

Какое-то время ехали молча. Шуре стало неловко и она начала разговор, мол, холодно, а снега мало, мол, «померзнут» розы на даче, при этих словах покосилась на пожилую женщину, вызывая на разговор. Та в ответ только фыркнула, и поежилась, изящно приподняв ворот своего мехового полушубка, нарочито демонстрируя длинные искусственные ногти. Шура заметила, что ярко накрашенная незнакомка жует жвачку и при этом широко открывает щербатый рот, это ее удивило, но опустив взгляд ниже, куда больше ее шокировала короткая юбка и молодежные сапожки на тощих некрасивых ногах.

Разговор поддержал парень, он был дружелюбнее настроен:

– Моя невеста, – с заметной гордостью кивнул он на молодящуюся старуху.

Шура обомлела. Она, конечно, видела по телевизору неравные браки, но чтобы женщина выглядела при этом дряхлой старухой, с уродливым длинным носом и с глубокими морщинами, не спрятанными пластическими операциями, – это каким же нужно обладать состоянием, чтобы «влюбить» в себя мальчишку?..

– …У нас с Лилит квартира в городе, – невозмутимо продолжал парень, – Нам дача не к чему. А розы и в магазине купить можно.

– Да-да, – растеряно отозвалась Шура, радуясь полумраку, царящему в салоне, ведь было бы неприличным показать свое оторопевшее лицо людям, хотя и странным, но решившемся ей помочь.

– Нет, вы не подумайте, нам просто некогда: у нее учеба, у меня работа. Приходится даже в выходные мотаться. Ну ничего, хотя бы Лиличке Питер показал, – довольно улыбнулся парень.

Старуха предалась приятным воспоминанием, и даже скривила высокомерный рот в подобие улыбки.

– Да, рабо-ота, – с пониманием вздохнула Шура. Хотя она уже была на пенсии, все же продолжала работать. Причин для этого было несколько: и средств не хватало, и внуков всегда хотелось удивить хорошими подарками, и сыновьям помочь, а еще хотелось быть востребованной, что-то делать, чем-то заниматься, сидеть дома она не привыкла. – И прям, в выходные? – уточнила она.

– Хочешь жить, умей вертеться, – самодовольно пояснил парень.

Незнакомец выглядел успешным, современным, самодостаточным, и, судя по всему, хорошо зарабатывал и очень этим гордился. Однако Шуру изрядно удивляло, что парень искренне очарован своей «Лиличкой».

– Что ж это за работа такая?

– О! – опомнился парень и торопливо сунул Шуре визитку с кричащей надписью «У нас слепые – видят, хромые – ходят! Новейшее мед. оборудование по доступным ценам», – Будут вопросы, звоните, все расскажу и покажу. Вы даже не представляете, как вам повезло! Специально для вас скидку сделаю, – деловито затараторил он, – У вас есть проблемы со здоровьем?

– Нет, Слава Богу.

– За это гены благодарите… А у родственников, у соседей? – вцепился он мертвой хваткой, почуяв «потенциального клиента».

– А вы, правда, учитесь? – еле скрывая смущение, осторожно спросила Шура «Лиличку».

– Угу, – высокомерно ответила старуха, устало закатив глаза, – Финансы и кредит, – раздраженно добавила она, дабы избежать дальнейших расспросов, ей было неинтересно разговаривать с попутчицей.

Шура с радостью заметила, что за окном скучную панораму темного леса сменил урбанистический пейзаж: замелькали знакомые пятиэтажки и лениво поплыли тускло освещенные улицы родного города.

– Стой! Ты обещал! – капризно напомнила «Лиличка» жениху.

Тот резко притормозил у павильона, пояснив Шуре:

– Надо кофе купить, а то утром некогда.

– Погадаем! – заметно оживилась старуха и нетерпеливо заерзала на сидении.

– Лиличка гадает – все сбывается, – хвастливо пояснил парень, ему было слегка неловко за открыто недружелюбное отношение своей невесты к пожилой попутчице, он-то всегда был готов к общению, благодаря этому таланту сумел быстро расположить к себе руководство, а главное, сразу же получил значительное повышение по службе.

Парень нащупал шапку, лежащую на переднем сидении, и включил в салоне свет, затем глядя на себя в зеркало, натянул ее, прикрыв маленькие рожки…

Шуру чуть не парализовало от страха!..

Парень, как ни в чем не бывало, выскочил из машины и ловко заковылял к павильону, гулко цокая копытами…

Шура посмотрела на «Лиличку», провожающую равнодушным взглядом жениха: старуха поглаживала мех, облепивших ее множества омерзительных существ с мерцающими глазками и мелкими острыми зубками. Они с ненавистью поглядывали на испуганную женщину и попискивали, открывая кривые ротики.

Шура выскочила из машины и, не помня себя, побежала куда глаза глядят. А глаза глядели! А глаза ее видели немыслимое! Знакомый город вдруг почему-то превратился в ужасное место.

С афиш и с рекламных щитов на нее взирали демоны, а надписи агитировали «Зрелищ!», «Жратвы!», «Потребляй!», «Получи удовольствие!», «Добейся успеха!», «Выгода!», «Побалуй себя», «Будь собой!»…

Перебегая дорогу, бедная женщина чуть не попала под колеса черного джипа, похожего на катафалк: из окна выглянуло озлобленное рыло, хрюкнуло проклятием и взвизгнуло матом…

Шура кинулась к тротуару, и без оглядки помчалась вперед. Свет фонаря выхватил из темноты странную картину: пожилой мужчина с отвратительным существом на плечах, которое походило на развратную косматую уродливую бабу, вел под руку симпатичную молодую особу в мехах, галантно ухаживая за ней. Та, в свою очередь, морщилась от ударов, наносимых ей тощим чертом, который остервенело бил ее бутылкой из-под шампанского по темени.

Увидев приближающуюся женщину, со сбившейся шалью и выпученными от ужаса глазами, странная пара поспешила обойти ее стороной и скрыться в дверях ресторана.

Возле ночного клуба с вывеской «Шабаш», из которого доносились истошные вопли, гортанный звук мантр и ритм шаманского бубна, толпились подростки неопределенного пола. Одни беспечно переговаривались между собой, другие нервничали в ожидании процедуры «фейс-контроля», третьи вели себя вызывающе и задиристо, но опасливо поглядывали на охранника – громилу с обнаженным торсом и колпаком палача на челе. Он держал сильные руки сплетенными на груди и важно взирал на толпу.

Глаза подростков горели похотью, которая стекала смрадной черной слизью на асфальт и пачкала все вокруг. К толпе приблизилось отвратительное лохматое существо, которого те не замечали. Оно деловито оглядело лица. Те, что были мало запятнаны, оно заботливо вымазало жижей, затем удовлетворенно ошерилось и затопало куда-то дальше.

Двое подростков начали между собой ссориться, чуть погодя они уже яростно дрались, валяясь на асфальте. Толпа равнодушно взирала на происходящее, кто-то просто перешагнул дерущихся. Позади кучковались черти и внимательно наблюдали – они учились у людей…

Шура остановилась и с сожалением посмотрела на подростков. Она видела, что вне очереди проходили «избранные» в шутовских нарядах – они горделиво шествовали в темную утробу клуба, а толпа перед ними расступалась. Подростки завистливо перешептывались, в священном трепете называя имена знаменитых фриков, у которых на груди были приколоты значки с надписью: «Ради меня юродивые».

Эти действительно отличались: женщина-кукла, ее идеальные неестественные формы грызли черви, они копошились и падали на асфальт вместе с истлевшей кожей, но она этого не замечала и демонстрировала себя, проплывая соблазнительной походкой и с наслаждением ловя восхищенные взгляды толпы; мальчик-старух – дед с атлетической фигурой и в клубной майке; панк, татуированный так, что не осталось и клочка кожи; с ним его зазноба, обсыпанная пирсингом, из ран сочился гной; странная деви́ца с лицом трансвестита в готическом костюме, она как-то больше походила на человека. Потому к ней и помчался один из чертей. Но не успел он запрыгнуть ей на шею, как из утробы деви́цы вырвался жуткий бас: «Занято!». Черт отшатнулся, пискнул и как испуганный щенок помчался обратно, к своим. Те притихли, в страхе прижали острые уши к маленьким плоским затылкам.

Стараясь унять одышку, Шура медленно побрела дальше. До дома еще было далеко, и она была этому рада: страшно было подумать, какими предстанут перед ней домочадцы?

На встречу, из гипермаркета «Круглосуточный храм – Постись мне», вышла заплывшая жиром женщина, руками она жадно впихивала в рот готовую еду и фрукты, но пища пачкала лицо и куртку кровью. Следом за нею плелись два толстых демона в черных балахонах и несли еще несколько сумок, тихо переговариваясь между собой: «Жрала-жрала, а тут вдруг!..» – посетовал первый. «Это так, мода» – отмахнулся второй. «Ща мы ей устроим ″пост″!» – угрожал первый. «Не стоит напрягаться: хвала генетикам и их яблокам с человечиной», – громогласно заржал второй.

Шура проводила странную процессию угрюмым взглядом. Один из них оглянулся: «Она что, нас видит?»

Шура похолодела от ужаса, до нее наконец дошло, что происходит! Женщина поспешила уйти. Теперь она брела по пустынным улицам и рассматривала этот город внимательно, сил бежать больше не было, впрочем, как и сил ужасаться.

Вот она прошла табачный киоск, где каждый ценник пестрел надписью «Покади мне. Цена: 50 % здоровья 45 % времени жизни!». Шура проследовала мимо «Центра по планированию семьи», из окон и дверей которого сочилась свежая кровь принесенных в жертву нерожденных младенцев. Женщина поежилась и поспешила покинуть это мрачное место, кичащееся своим современным дизайном и новейшим оборудованием.

Далее, Шура знала, будет банк, его вывеска женщину ни сколько не удивила: «Получи с лоха проценты, пусть издохнет в нищете!». А внизу яркими буквами: «Акция: Открой депозит до Нового Года – пожертвуй предприимчивым наркодиллерам Кавказа и внеси свою лепту в развитие Ассоциации черных вдов».

Черти грелись возле «вечного» огня в пентаграмме, они лениво хвастали между собой дневными подвигами. Но старый бес, который следил за исправной работой лампады, воженной на костях коммунистов, с тоскою вспоминал старые времена: «Вы-то пришли на все готовое, а вот было время!.. Ни сидели тут, как вы, пупки не грели!».

«Семейный духовник. Лицензия №…, Прайс цен…» – прочла очередную вывеску Шура, и заторопилась, вспомнив, что за углом, всего в двух шагах будет Церковь. Прошла мимо витрины «Распродажа женской срамоты», здесь она остановилась, ведь в этом магазине иногда покупала одежду, хотя и полную безвкусицу, зато по низким ценам. Заглянув в витрину, женщина обнаружила помойку.

Шура с любопытством покосилась на противоположную улицу, где размещалось представительство крупной транснациональной компании, она как раз там работала уборщицей: «Корпорация монстров» – гласила вывеска.

Шура удрученно вздохнула и подняла голову к небу, ее взгляд наткнулся на огромный рекламный монитор, величественно возвышающийся над зданиями. Он беззвучно поздравлял ночной город заезженным видеороликом: «С новым Гадом!». На экране в этот момент омерзительный змей уступал место адской кляче с истлевшими боками и кровавыми глазами. Следующий кадр вещал: «Слава мне!» на траурном фоне… Чуть погодя: «Я!».

Женщина поспешила отвернуться и не стала разглядывать мужчину, который как ни старался, не мог удержать образ человека. Сквозь него проглядывал отвратительный козломордый люцифер в строгом современном костюме с галстуком. Он горделиво восседал на кожаном троне и грозно оглядывал свои владения с высоты рекламного монитора.

Шура завернула во двор. На детской площадке, на том месте, где еще вчера стояла разноцветная горка в виде симпатичного дракончика, лежал огромный дракон и с ненавистью взирал на женщину. Она машинально перекрестилась –дракон встрепенулся и захлопал гигантскими крыльями, но с места не сдвинулся. Женщина осторожно прошла мимо. А он рычал, заражая воздух смрадным дыханием, и фыркал, в бессильной злобе, готовый в любой момент наброситься.

Шура в нерешительности остановилась возле церковной ограды: позади пустые улицы, а впереди, возле ворот, огромная толпа демонов разного размера – целая демонстрация, жадно облизывающаяся в ожидании прихожан.

Женщина решила перемахнуть через ограду. Подпрыгнула и… Схватиться за верхнюю перекладину у нее получилось, а вот на остальное сил не хватило. Шура повисла, смешно болтая ногами. Но услышав за спиной – «Ты чаво тут фулиганишь?» – вздрогнула, спрыгнула, едва удержавшись на ногах.

Перед ней стоял церковный сторож. Женщина с радостью разглядывала его старческое лицо. Да, опухшее от очередного запоя, да, очень похожее на физиономию беса, стоящего слева, но все-таки Человеческое!

С правой стороны сторожа находился прекрасный юноша со светлыми вьющимися волосами. Подобно светильнику, он освещал вокруг себя пространство. Женщина залюбовалась его красивым лицом с нахмуренными бровями. Тот покраснел, смущенно потупился и укрылся белоснежным крылом, показав длинный тонкий меч на бедре.

– Ну дела?! Вроде приличная баба? – гаркнул сторож.

– Я на службу! – опомнилась Шура.

– Какую службу?! – удивился сторож, – Церква закрыта! Утром будя.

– Что вы врете?! – Шура удивленно взглянула на храм, она-то видела, что в нем горит свет от множества зажженных свечей, даже слышала пение, чувствовала аромат ладана и воска. Женщина так же заметила, что ею заинтересовалась толпа чертей, которая начала осторожно подползать, избегая ангельского света.

– Дайте мне адрес священника, умоляю, а то я сума сойду! – завопила Шура и расплакалась.

Шура не помнила, как оказалась у заветной двери. Забыв обо всех приличиях, она постучала. Дверь открыли не сразу. А когда открыли, то в хмуром улыбчивом священнике, одетого в лохмотья, женщина не сразу узнала улыбчивого батюшку, которого все прихожане любили и даже почитали святым. Позади стоял мужчина и сердито хмурил брови, силясь понять, кто и зачем в столь поздний час тревожит его семью. Это был сын батюшки, строгий священник, которого прихожане побаивались. Шуру удивила его белоснежная ряса с золотым шитьем.

– Помогите, отцы! Мир нужно спасать! – воскликнула Шура и с осознанием важности своей миссии решительно переступила порог.

Вдруг женщина увидела страшную бабку в сбившейся на бок шали и в ужасе отпрянула, и тут поняла, что это ее собственное отражение в зеркале!..

– Бабуль, приехали.

Из тумана выплыло дружелюбное лицо парня, который тормошил спящую Шуру за плечо. Рядом, на заднем сидении машины, сидела ярко накрашенная симпатичная девушка в меховом полушубке и недоверчиво поглядывала на попутчицу.

 

 

НЕСКОЛЬКО СЛОВ АВТОРА О РАССКАЗЕ » Виждь «