Странный диагноз
Ленка лежала в палате с удобствами одна. Она оплатила пребывание в больнице и уход, потратив все свои сбережения. Ленка задумчиво смотрела в потолок и ждала, когда закончится желтая жидкость в капельнице. Голова кружилась…
Сейчас у нее появилась надежда, но сил не было ни радоваться, ни плакать. А каких-то пару дней назад, врачи скорой помощи, приезжая на вызов, разводили руками, мол, таких у нас не лечат, и смущенно добавляли: «Вам нужно обратиться в психушку… Нет, – мол, – вы не думайте, за деньги там и бизнесмены, и депутаты, и даже сами врачи лежат, прокапываются. А так!..»…
А так – местный невропатолог из поликлиники выписал транквилизатор, после которого Ленку еле откачали. Новейший дорогой препарат ей не подошел, организм начал отторгать и другие лекарства. Медработники видели причину в «индивидуальной непереносимости», а не в недостаточной апробированости и в ошибочном назначении препарата…
Скорая за скорой: Ленке становилось все хуже и хуже. Она совсем перестала вставать с постели, ноги подкашивались, отказывалась есть, а приступы паники могли возникнуть без причины. Она умирала и думала: «Странно все это. Что было совсем недавно важным – больше не имеет значения: карьера, фигура, купленная квартира и ремонт, накопленные на собственный бизнес сбережения и полезные знакомства с авторитетными людьми, даже муж и ребенок»…
Одна. Наедине с непонятной болезнью… Родственники навещали, но что толку, если ты все равно, как ни крути, один на один с болезнью? А ведь так и умирать будешь – один…
Накануне приходила врач, и всерьез дала понять, что выздороветь Ленка сможет, но только если сама этого сильно захочет. А та ничего не хотела, ни жить, ни умирать. Не было сил, не было стимула, не было желания. Равнодушие и пустота. Врач тогда сказала: «Без усилий пациента, даже самое лучшее лечение не дает результатов. Через две недели ты должна вернуться домой!».
Врач ругала мужа, мол, это он виноват, жена у него нежная, а он деспот и это видно сразу… Только Ленка понимала: неладное в семье лишь добавило горечи, а желание жить оставило уже давно. Равнодушие и бессилие…
Стоило подумать о своем положении, даже просто пожалеть себя – тут же неприятно сводило живот, учащался пульс, а сердце билось как сумасшедшее, спазм в горле перекрывал дыхание, становилось страшно, а от этого все симптомы приступа в момент усиливались, голова кружилась и Ленка теряла сознание. Придет в себя, отлежится, а после даже выглядит сносно, будто здорова, лишь слабость во всем теле.
Родственников раздражало бессилие Ленки, не выглядела она больной, а приступы больше походили на притворство. Теперь ее это не заботило, она угасала. А родственники? Да ее больше не волновало чье-то мнение, ее вообще больше ничего не волновало, она просто существовала и ждала развязки…
Сегодня в голове немного прояснилось. Ленка посмотрела в окно. Видно было небо и верхушки сосен. Она подумала: «Как счастливы те, кто без посторонней помощи могут передвигаться. Всё бегут себе, суетятся, а ведь даже и не подозревают, как это здорово – просто ходить!».
Нет, Ленка вовсе не завидовала, она смирилась. Просто теперь, в таком положении, поняла, как ценно то, что всегда считала своим, то, что казалось совсем обыденным, а теперь – невозможным… «Где же найти стимул, чтобы вернуться?!».
«А куда возвращаться? К ребенку, которого твои трудности не заботят, а у бабушки он гораздо счастливее, чем с тобой? Там ведь все дозволено. Единственное на что ты можешь рассчитывать – это терпеливо выслушивать, как с тобой раздраженно оговаривается малолетнее чадо, – Ленка тяжело вздохнула, – Возвращаться к мужу, который при каждом удобном случае пилит-пилит-пилит?.. А о том, чтобы помочь средствами на лечение? Да откуда у него? Он же деньги «не штампует»… В дом, где члены семьи встречаются лишь перед сном, а в остальном это чужие люди? В дом, куда не приходят подруги, ведь из-за скверного характера мужа они давно разбежались? В дом, где не бывают семейные друзья?» Как-то так случилось, что сначала финансовое благополучие оттолкнуло особо завистливых, а затем отсутствие финансов аннулировало и остальных. «Возвращаться к нереализованным мечтам? А ведь родители обещали, что только образованные хорошо устраиваются в жизни». Однако получив два высших и кучу свидетельств с различных курсов и тренингов, заработав на собственное дело и строя радужные планы, вдруг оказываешься на больничной койке с правами овоща…
Однажды Ленка почувствовала себя плохо, «отлежаться-отоспаться» – не помогло, потому она пошла в поликлинику. Каждый специалист прописывал свое лечение и находил болезнь своего профиля. И здесь не было выдумки, к сожалению, их догадки подтверждались обследованием и анализами. Только вот было не понятно, как противоречащие друг другу препараты могут уживаться в одном организме? Ленка столкнулась с тем, что в целом организм не лечат – лишь «узко специально». На вопрос «что со мной, почему, откуда»? Врачи поставить точный диагноз не смогли. Строили догадки: «плохая экология», «стрессы», «неправильное питание», а один специалист вообще заявил, что «здоровых теперь нет, у каждого своя болезнь». В общем, обошла всех – осталось только патологоанатома навестить и, да, несправедливо оставленного вниманием, – психотерапевта.
На приеме у психотерапевта Ленка, краснея и смущаясь, отвечала на неприличные вопросы, а сама думала: «Неужели действительно во всех моих несчастьях виновата «сексуальная неудовлетворенность»? Но причем тогда «рsycho»[1], если весь разговор об одном только «physio»[2], скорее это физиологотерапевт…».
Все кончилось тем, что «знаток душ человеческих» выписал рецепт на наркотический препарат, побочным эффектом которого является депрессия, суицидальная наклонность, галлюцинации, чувство усталости и мышечная слабость. Потому Ленка таблетки пить не стала, поняла, что с причинами никто не борется, а причина была в ней самой. Только она ее побороть тоже не могла – просто не знала как. Плохо в душе – и все. Не хочется ничего – и все.
Так в поликлинике осталась значительная часть средств, отложенных на бизнес, и остатки здоровья. Больше она туда не пошла, хотя и была записана на повторные приемы… Просто не встала однажды, просто отказали ноги.
Близкие ее все больше не понимали, они единогласно считали ее лентяйкой, даже не подозревая, что все куда серьезней. Необходимость любого дела невыносимо удручало. Любое «надо» и «нужно» – вдруг стало пыткой. Все стремления иссякли и казались пустыми и не нужными. А для выполнения даже самой небольшой домашней работы приходилось заставлять себя, и давалось это огромными усилиями!
Ленка и сама себя корила, ее съедало чувство вины, что «она неудачница», что, возложенные на нее ближними, ожидания не оправдались, что дома бардак, а сама неухожена. Все больше ей хотелось лишь лежать в темной комнате и смотреть в одну точку, отчего хроническая усталость переросла в полное бессилие. Физическая слабость и уныние – вот и все, что она ощущала каждый свой безрадостный день вот уже на протяжении полутора лет.
А ведь когда-то все так хорошо начиналось!.. Ленка абсолютно соответствовала общественному мнению о современной женщине и была этим вполне довольна: культурно развита, образована, умна, красива, прекрасно готовит, семья, ребенок в престижной школе, высокооплачиваемая работа, отпуск исключительно заграницей, собственное авто и большая квартира. Карьера складывалась, правда отнимала львиную долю времени и сил, потому на фитнес и в бассейн Ленка приходила вымотанная, но бросить боялась, ведь из-за плохой организации обеденного перерыва в компании, ненормированности рабочего времени и легкой доступности киосочного фастфуда быстро поправлялась, а это, согласитесь, совсем не комильфо.
Все больше Ленку удручало то, что ее молодость, таланты и здоровье поглощает ненасытный искусственный молох по имени «работа». А на то, что сердцу дорого (семья, близкие, хобби), не оставалось ни сил, ни времени. Все чаще посещало ощущение, что жизнь проходит мимо, а все хорошее откладывается на потом. Однако «напотом» почему-то никогда не наставало: вот сдам отчет, и тогда…
В жесткий и суетливый режим едва вписывалось ведение домохозяйства и стряпня. Ленка банально не успевала, но близкие вместо того чтобы помочь, почему-то упорно продолжали настаивать на том что «жена должна успевать все!», «сильная леди не сдается!», «а кому теперь легко?». Но самый веский аргумент: «Другие же как-то усевают»!
Иногда Ленка с сожалением поглядывала на свой заброшенный этюдник, но чтобы перед коллегами было чем похвастать, выходные тратились на боулинг, картинг или конные прогулки, ведь без активного отдыха можно было просто сойти с ума от сидячей и отупляющей однообразной работы в офисе.
Общение с мужем и ребенком? А были ли на это моральные силы и желание? Внутри у самой пустота, не до себя, так откуда возьмется потребность «до кого-то»? Откуда взять любовь, если ее нет?! Для успокоения совести от ребенка приходилось откупаться подарками, от мужа – хорошо организованным отпуском всей семьей или поощрением его за бегство в выходные дни из дома на рыбалку или в баню. Но получалась какая-то видимость семьи… А подруги? А подруг у современной женщины быть не может: все это либо завистницы, либо конкурентки.
О такой ли жизни мечтает современная женщина? О такой ли жизни грезила сама Ленка?
«Не пропустить бы весну»… Давным-давно Ленкина бабушка говорила: «Если ты пропустишь весну – не полюбуешься красотой цветения, не порадуешься солнцу, небу, майской грозе: весь год пролетит напрасно, в суете и ненужных заботах»…
Ленка равнодушно смотрела на капли желтой жидкости в капельнице: кап-кап-кап… Капля за каплей – протекает жизнь… Она вспомнила один случай, именно после него потянулась череда неудач и неправильных решений. Ленка была в храме. Служил митрополит. Торжественно и чинно. Народа было много. Рядом стояла женщина и все время толкалась. Вдруг в глазах у Ленки поплыло, она захотела уйти, а та женщина схватила ее за руку и со злобой прошипела: «Рано! Нельзя сейчас!». Ленка вырвала руку и, пошатываясь, вышла из храма.
Когда полегчало, она помчалась на исповедь. Ревела, жаловалась, мол, как-так, в святом храме и порча? А священник все свое о Таинстве Причастия говорил и говорил, как это важно и как это необходимо. Ленка пребывала в смятении и просто его не слушала, а позднее поняла, как же он был прав! Но на тот момент даже батюшка осекся, когда с Ленкиной головы несколько раз слетела епитрахиль, будто ее столкнул кто-то невидимый.
После этого случая Ленка начала угасать, а дела перестали ладиться. Да, ей говорили, что без воли Божьей ничего не происходит; да, ей говорили, что в храме нужно молиться, а не помышлять о мирских заботах… Только что теперь-то было говорить?
Ленка много размышляла и пришла к выводу: если бы не была испорчена внутри, внешнее бы не прицепилось, будь та тетка хоть трижды магистром магии. Что же делала не так?.. В храм по воскресениям ходила, раз в полгода причащалась, людям не пакостничала…
Позднее Ленка поняла, что виной ее душевной и физической дисгармонии явилось «двоедушие», возникшее от противоречивости желаний: попытки любым способом достигнуть земных благ, мирского благополучия и попытки лишь «числиться» христианином. Так сказать, невозможная служба двум господам одновременно: Богу и мамоне.
А все началось из-за неверно выбранных приоритетов… Но в больнице размышлять не хотелось, любые мрачные мысли могли вернуть приступ, а Ленка его боялась.
Вдруг дверь в палату отворилась, и вошел медбрат. Раньше Ленка его не видела, а, может, просто не замечала: к ней входили, что-то с ней делали, а потом уходили… Ее мало интересовало происходящее, а лица персонала казались одинаковыми, люди в белых халатах – и все.
Парень был хорош собой, и если бы ни слабость, Ленка бы машинально поправила прическу, а, может, кокетливо улыбнулась в ответ (муж ее вниманием не баловал, а нравиться хотелось, ведь Ленка была еще молода и красива).
– Ну и духота! – медбрат открыл окно, летний ветерок ворвался с запахом хвои в палату, прошелся по занавеске и взъерошил волосы Ленке.
– Как сегодня себя чувствуете? – бодро поинтересовался он.
Ленка в ответ отвернулась: будучи больной, она имела полное право вести себя неучтиво. Это раньше этикет для нее был важен, а теперь претворяться сил не было: каждая мелочь раздражала, даже легкие прикосновения казались болезненными – этакая изнеженная и злющая Ленка. О сдержанности и уравновешенности приходилось только мечтать, а это, мягко выражаясь, совсем не комильфо, или грубо говоря, Ленка обыкновенная «нервно больная». Странно такое было осознавать, особенно после самодовольного ощущения своей значимости, образованности, умения держать себя на людях (когда-то ее просто распирало от самодостаточности и полноты фарисейского «достоинства» и интеллигентности).
– Ну что, будем колоть «Мексидол»? А то опять в мое дежурство нашкодите, – пошутил медбрат (это он так выразился об очередном приступе).
Ленка плохо переносила этот укол, а потому пообещала:
– Не беспокойтесь, не подведу.
Парень присел на стул возле кровати и задорно улыбнулся.
Ленка сердито нахмурила брови, дескать, не видишь кольцо на пальце, мол, флиртовать неприлично?!
Парень не смутился, потупился в пол, а потом вдруг спрашивает:
– Что с вами случилось?
Ленку разозлил этот вопрос: «Всегда мечтала исповедаться перед любопытным интерном?», но сдержанно ответила:
– Можете идти. Врач прописал покой.
– Вечный? – улыбнулся парень, потом вдруг посерьезнел и спросил, пристально глядя в глаза: – Какая трагедия может так покалечить человека? Это не праздное любопытство, мне бы хотелось знать. У меня работа такая.
– Вам что заняться нечем?
– Вообще-то в данный момент я занят: я на работе, а вы мой клиент, – серьезно ответил он, – Так какие жизненные трудности довели вас до глубокой депрессии?
Ленка не нашлась что ответить, ведь, если посмотреть глазами обывателя, у нее все было «благополучно», родные живы и здоровы, достаток… был, пока не уволилась с работы ради авантюрного бизнес проекта. Все вроде нормально, живи себе и радуйся земным благам, но вот невыразимая тоска и ощущение себя не на своем месте, осознание своей никчемности и бесполезности беспокоило все больше.
– Так с чего все началось? – не унимался медбрат.
– С мыслей. Меня все время одолевали мысли, будто я могу добиться большего, будто я достойна другого, что для этого у меня достаточно ума и образования. Я бросила работу и занялась бизнес планом очень амбициозного проекта. А после того как его не приняли спонсоры, мне начали докучать другие помыслы, что я всего лишь жалкий неудачник и подобное. Я не сдалась, ходила на бизнес семинары, мне вдалбливали философию успешности, но меня это только угнетало, ведь ничего не получалось, все было неприменимо на практике, и я этим завышенным шаблонам не соответствовала. Для меня до сих пор загадка, они сами-то верят в то, чему учат?
– А что же вы ничего другого не попробовали? Занялись бы вышивкой по канве? – ухмыльнулся медбрат.
– Я боялась даже подумать о том, что все это не мое! Ведь хотелось быть современной. Я видела, что другие могут, они с попутным ветром, а я за бортом. И вот одни и те же мысли о моей несостоятельности начали преследовать меня. Каждый день по многу раз. Причем это были какие-то мысли-качели: расшатывали мою самооценку и в тоже время не давали со смирением принять очевидное, напоминая о моей исключительности и талантах.
– А теперь?
– Теперь я стараюсь вообще ни о чем не думать, потому что любые мысли приносят мне физическую боль, и радостные и безрадостные. Да и смысла нет, я уже в таком положении, что просто хуже не бывает. Смирилась что ли?
– И смерти не боитесь? – спросил медбрат.
– Не знаю. Я же говорю, вообще ни о чем не думаю! Какая разница, если от меня все равно ничего не зависит?
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул медбрат. – И все-таки, а самое невыносимое что?
Подумав, Ленка ответила:
– Пустота. С точки зрения меня в обществе – невыносимо ощущение своей бесполезности… А вот лично для меня – пустота!
Вдруг Ленку осенило, она уже давно себя чувствовала именно опустошенной, в душе не было ни искренней любви, ни радости – вообще ничего, лишь печаль греховная, а от нераскаянности просто подавляющая и отравляющая… В душе не было самого главного – Бога!
– Вот и я удивляюсь, а причины понять не могу! – вздохнул медбрат, – Дал тебе и карьеру сделать, и бабла заработать. Когда в церковь ходила, изощрялся как мог. А ты сама за меня столько работы сделала! Поделишься опытом?
– Вы о чем? – насторожилась Ленка.
Парень злорадно ухмыльнулся, схватил ее за руку, до боли сжав ее, и прошипел:
– Ты моя!
Таких жутких глаз Ленка еще не видела… Она вскрикнула и… проснулась.
…Игла уткнулась в вену, оттого руку свело от боли; желтая жидкость в капельнице убавилась на треть…
Услышав в автобусе крик «женщине плохо!», Ленка растолкала людей, добралась до несчастной и присела возле нее. Женщина средних лет задыхалась и все время шептала посиневшими губами: «Что это? Да что же это со мной такое?! Я что, эпилептик?»…
– Это приступ паники! – ответила Ленка и крепко сжала ладонь женщины, она по опыту знала, что в тот момент, когда ты один на один с болезнью, так важно почувствовать чью-то поддержку.
Другой рукой Ленка массировала женщине шею и плечи, понимая, что той необходимо избавиться от напряжения.
– Дышите глубоко и медленно, закройте глаза и расслабьтесь, – посоветовала Ленка, подняла руку и бросила. Рука женщины застыла в воздухе, – Нет, вы не расслабились. Видите, рука должна бессильно упасть на колено. Давайте еще попробуем! Давайте-давайте, если будете напрягаться, станет еще хуже. Вас пояс не душит?..
Скорая помощь отъехала от остановки, и, естественно, женщину с собой не забрала. Той значительно полегчало, остались только слабость и испуг от непонятного приступа. Ей вызвали такси.
– Вы врач? – спросила женщина.
– Экономист.
– У меня так уже было, после таблеток…
– Я с приступами справилась. Не запускайте. Мой организм восстанавливался два года.
– И что нужно делать?
– Ну, во-первых, запретите себе заниматься самоедством и прекратите испытывать чувство вины, даже если вы в чем-то виноваты, – Ленка заметила, что в этот момент женщина вздрогнула, будто услышанное было действительно о ней, – Упал – поднялся и живи себе дальше. Поверьте, само по себе чувство вины ошибок не исправляет, а вот раскаянье утешает. Ведь раскаянье это и есть желание подняться и, совсем не ради того, чтобы исправить содеянное, чаще всего это невозможно, но ради того, чтобы исправиться впредь. Во-вторых, гоните все мрачные мысли, обращайте внимание только на то, что радует. Верующим в этом помогает молитва. Тебе в голову мысль, а ты ее молитвой, тебе еще одна, а ты опять переключаешь внимание на молитву… Ведь ваше состояние ухудшается именно от навязчивых мыслей, вы ощущаете безысходность, и вам не хочется жить… Ну вы меня поняли. В-третьих, двигаться нужно много. Купите себе собаку, отвлекайтесь, заботьтесь о ней, гуляйте с ней подолгу. Знаете, у меня пес. Так он меня с пастели поднял. Погладишь его, и легче становится. Сначала мы гуляли по 5 минут, а потом уже и по 20, а потом по 3 часа. Ходите больше или плавайте в бассейне. Много фобий развивается у тех, кто мало двигается, стрессы накапливаются, а тело слабеет. А еще хорошо помогает лес. Когда у меня появлялись первые признаки перед приступом, муж меня отвозил в хвойный лес, и мне сразу же становилось лучше. В-четвертых, пока нервы расшатаны, а восстанавливаются они очень долго, берегитесь сильных эмоций – и радости, и печали. Жаль, что в детстве нас не учат умеренности. Умеренности во всем. Особенно в проявлении эмоций. Вот вы чуть поволнуетесь, тут же учащается пульс, поднимается давление и пошло поехало по плохому сценарию. В-пятых, у каждого человека должно быть дело, приносящее пользу ближним, оно будет вдохновлять, отвлекать от плохих мыслей, а самое главное, вы научитесь жить не только для себя. Ну, естественно, много спать, заставлять себя двигаться, есть богатую белком пищу и овощи. То-о-олько натуральную пищу и чистую сырую воду из источника, желательно, из святого.
– Ага, стараешься, чтоб как у людей… Чтоб заработать, из института пошла на рынок, да так там и застряла, – начала было женщина.
– В-шестых, никогда не следуйте моде, это один из способов стандартизации общества, но что полезно одному, другому может оказаться вредно. Познайте свои таланты и развивайте их, даже если вам твердят, что это неприбыльно – это ваш дар от Бога, который нельзя превращать в клад, но приумножать, служа ближним. Полюбите себя уникальную, а не придуманную. А занятие любимым делом вполне может стать доходным. Вы, наверняка, занимаетесь не тем, к чему призваны. А теперь, не имея сил работать на рынке, попробуйте все начать с начала, и займитесь своим делом.
Женщина заплакала:
– Вы не представляете, сколько всего свалилось, а теперь еще не хватало самой слечь!
– Пересмотрите ценности, семья для женщины важнее, чем заработок. Какими бы примерами «успешности» нас не кормили, а мы, все равно счастливы в семье и с детьми, в нас это заложено.
– Ох, и кто придумал эти депрессии? Раньше и слова такого не было! – посетовала женщина.
– Может, вы будете смеяться, но первопричина любой депрессии – нераскаянные грехи. Когда на душе легко – тогда и радостно! А печаль, она по большей части от греха. А потому, в-седьмых, скажу прямо, пересмотрите жизненные приоритеты. Прежде ищите Царствия Небесного! А не материальных благ, они вам приложатся сами, когда вы пойдете верным путем. Здесь мы никогда уютно не устроимся, все скоротечно и ненадежно.
– Да я за свое терпение!.. – начала оправдываться женщина.
– Скорби терпят гордые, а правильнее будет смиряться.
– И что ж это за путь?
– У каждого он свой.
– А лекарства какие вы принимали?
– В основном от лекарств мне становилось хуже. Но с уверенностью скажу, пост, молитва, а главное – регулярное Причастие. Это такое утешение и радование душе!.. – Ленка вдруг посерьезнела, – Вообще-то, это единственное, что вам поможет.
– Вот беда!
– Беда современного общества в том, что мы разучились радоваться. А ведь причина радости не в обстоятельствах, а у нас в голове[3], – задумчиво сказала Ленка.
Подъехало такси.
– Простите, мне пора. Опаздываю на собеседование… – заторопилась Ленка.
– А диагноз-то какой?! – крикнула женщина вдогонку.
Ленка оглянулась и с полной уверенностью сказала:
– Бездуховность.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] лат.: рsycho – психика
[2] лат.: physio – физио
[3] Перефразированная цитата из писем Иоанна Златоуста диаконисе.