Дурачки-простачки

«Простота хуже воровства» – Аня не раз слышала эту народную поговорку и раньше считала ее правильной, а простоватых чудаков называла дурачками. И это понятно, ведь по опыту знала, что в сложном суетливом мире, простачки никогда не становятся победителями, никогда не занимают высоких должностей и никогда не богатеют. Их легко обмануть, они не умеют хитрить, а еще над ними все потешаются.

Так бы и жила Аня с этим понятием, если бы не один случай, который перевернул всю ее жизнь. Однажды она заболела. Причем заболела нехорошей болезнью, о которой раньше даже и помыслить не могла. Психиатр выдал диагноз, прописал лечение, после чего Аня уже не могла ходить на работу, не имела права голосовать на выборах и распоряжаться собственным имуществом, начала получать пенсию по инвалидности, а еще за ней стала приглядывать старшая сестра, взяв на свое попечение. Она приходила к Ане раз в два дня, готовила еду, приносила свежую прессу и возвращалась к своей семье.

Сидела Аня как-то у окошка и размышляла: когда она вдруг стала не такой как все? Грустно ей было. Она отрешенно смотрела на улицу: проводила равнодушным взглядом соседку с верхнего этажа, с которой все время ссорилась из-за топота ее внуков у нее над головой; затем девочку с пуделем, которой однажды подбросила на коврик возле входной двери собачьи экскременты, ведь считала собак грязными животными, загаживающими двор, а их владельцев «свиньями»; затем взглянула на отъехавшую машину высокомерного мужика, которого обзывала «богачем-ворюгой», а за то, что тот парковался на тротуаре возле подъезда, и его машину приходилось обходить, она плевала ему на лобовое стекло. Аня посмотрела на корявый цветущий абрикос под окном, и ему, бедолаге, досталось. Чтобы его «наглые ветки» не загораживали ее окно на втором этаже, их по заявлению Ани осенью спилили работники местного ЖЭК-а. После чего дерево приобрело квадратные очертания: ветки тянулись в стороны, а верхушки не было.

Все, кто был на улице, разошлись по своим делам. Аня вдруг подумала, что была права, ведь требовалось же кому-то проучить «этих несговорчивых индивидов» за «проделки» против общества? Но почему-то эти люди продолжали вести нормальную жизнь. Только Аня, со своей правдой жизни, сидела теперь дома, совсем одна и горестно вздыхала.

Она поняла, что окончательно свихнется, если будет сидеть сложа руки. Читать не хотелось, смотреть телевизор тоже, она привыкла приносить пользу обществу, работать, причем, всегда была усердным работником и на хорошем счету у начальства… Чем теперь себя занять?

Зазвонил колокол к обедне. Аня машинально посмотрела в ту сторону, откуда доносился звук. Взглянула на золотую маковку церкви, затерявшуюся в жилых домах, и вдруг ее осенило.

Аня торопливо оделась. От малоподвижного образа жизни ноги сильно отекли, потому и молния на одном сапоге разошлась. Вторую застегнуть удалось. Но так идти было невозможно, голенище влачилось по полу. Аня отложила неисправный сапог в сторону и обула на одну ногу тапок. Шапка была спрятана в шкафу еще с прошлой осени, но тратить время на поиски не хотелось, потому Аня напялила на голову шарф, завязав его сзади. Одела куртку.

Аня последнее время никуда не выходила, потому не помнила, куда девались ключи от входной двери. Она вышла на улицу, оставив дверь незапертой. Спустилась пешком со второго этажа по лестнице, вышла во двор, нисколько не беспокоясь о том, что от сквозняка в подъезде дверь ее квартиры открылась настежь.

Аня пришла в церковь. Люди ее сторонились, с удивлением оглядывая странный внешний вид. Но ее это мало беспокоило, потому что все мысли Ани были заняты важной идеей.

– Кто у вас тут начальник? – громко спросила она старушку, которая следила за подсвечником возле иконы Спасителя.

Старушка указала на икону, затем приложила палец к губам, давая понять, что во время службы в церкви говорить не принято.

Аня с уважением взглянула на икону, подумала-подумала и прошептала:

– А заместитель?

Старушка посмотрела на обувь странной прихожанки и шепотом спросила:

– Вам священник нужен?

– Да, – громко ответила та, – Только главный!

– Посидите на скамеечке, служба закончится, тогда и поговорите с ним, – шепотом произнесла старушка.

Аня терпеливо дождалась окончания службы, думая лишь о том, что будет говорить священнику. Она строила длинные предложения с витиеватыми терминами деловой речи, а когда он к ней подошел, все позабыла.

– Что вы хотели? – спросил пожилой священник, оглядывая странный наряд незнакомой прихожанки.

– Возьмите меня работу!

– А что вы умеете делать?

– Приносить пользу обществу! Даже можете не платить, я пенсию получаю. Только дайте занятие! Полезное.

– Хорошее желание, – покивал головой священник.

– Вы не смотрите, я немного больна, но буду делать все, что вы скажете, – заверила Аня.

– Здоровье – дар, а болезнь – бесценный дар! Потому не унывайте.

– Вот дадите занятие, тогда не буду унывать! – твердо стояла на своем Аня.

– Все места в церкви у меня сейчас заняты. Но есть одно вакантное… Справитесь ли? – священник внимательно посмотрел в глаза Ане.

– Говорите, что делать?! – воскликнула обрадованная Аня с полной готовностью немедленно приступить к своим обязанностям.

– Как вы относитесь к людям?

– С уважением.

– А если вас кто-нибудь обидит?

– С хамами – по-хамски, как же еще? – призналась Аня.

– Вы-то мне как раз и нужны! – улыбнулся священник.

Аню эти слова несказанно обрадовали.

– Вот вам задание: забудьте все обиды. Что было раньше, того больше нет. Теперь учитесь любить. Кого бы вы ни встретили, полюбите!

– Странное задание… – озадаченно сказала Аня.

– Церковь чему учит прихожан? Любви. А вы своим примером можете многих этому научить. В некоторой степени вы станете моим тайным агентом, – понизив голос, пояснил священник, чтобы его никто не слышал.

– И что? Никому об этом? – заговорщически прошептала Аня.

– Никому! Только с условием: каждое воскресение приходите перед службой ко мне для отчета, чтобы я знал, как продвигается наше с вами дело. Спросите, где тут исповедь, и без очереди ко мне.

Свою работу Аня начала только вечером. Она смотрела из окна во двор и обдумывала слова священника. С работы вернулся «богач-ворюга» и припарковался на прежнем месте, на тротуаре возле подъезда. Он покинул машину и помчался домой.

Вдруг Аня заметила, как двое подростков подошли к машине, и, пугливо озираясь, стали заглядывать в окна. Она выскочила на улицу прямо в халате, с половником в руках и как закричит:

– Вы чего тут выдумали?! В тюрьму захотели?!

Подростки от неожиданности попятились. Машина вопила и сверкала фарами от включенной сигнализации, на звуки которой примчался и ее хозяин. Подростки кинулись бежать. Как оказалось, они разбили боковое стекло, чтобы достать магнитолу, но из-за бдительности Ани, этого сделать не успели.

– Спасибо, – поблагодарил сосед.

Хотела было Аня ответить что-то грубое, да вспомнила, про свою работу и потому сквозь зубы сухо процедила:

– Чего не сделаешь, ради любимого человека?

Она ушла домой с чувством исполненного долга, а сосед еще некоторое время с удивлением смотрел ей вслед.

Тут подошла девочка с пуделем на поводке и, заметив оторопь в лице соседа, пояснила:

– Сбрендила тетка. Говорят, на нервной почве.

– А я думал, сам сбрендил…

Прижимая молитвослов к груди, Аня с волнением смотрела в окно, за которым медленно всходило солнце. Оно уже окрасило золотистую маковку церкви в розовый цвет, а абрикос с яркими желтыми листьями под окном стал заметнее и четче – это ночные тени послушно уступали место свету.

Аня только что закончила утреннюю молитву и теперь ждала, когда стрелки часов остановятся на 6:00, она боялась опоздать к началу службы, ведь ей не терпелось показать очередной отчет о проделанной работе в виде исписанного тетрадного листа, где все было аккуратно определено по пунктикам…

Теперь Аня не чувствовала себя одиноким человеком, у нее было полно друзей. Она дружила с такими же простачками, инвалидами и нищими, которые просили подаяние на паперти возле церкви, она дружила со старушкой, которая чистила подсвечники, она дружила со стареньким батюшкой. Соседи стали с ней здороваться, хотя и считали ее «дурочкой-простушкой». Девочка с пуделем о ней отзывалась как о «клеевой тетушке», соседка сверху с жалостью как об «убогой Анюте», а мужчина, который по-прежнему парковал свою машину на тротуаре, уважительно как о «блаженной».

Все чаще к Ане за молитвой стали обращаться незнакомые люди, обремененные проблемами и житейскими нестроениями. И что самое странное, ее краткое «Господи помилуй» почему-то очень быстро помогало.

Все изменилось… Вот и абрикос заметно вырос, распрямил свои веточки, и перестал походить на квадрат, ведь пережить знойное лето ему помогла Аня, таская ведрами воду из-под крана.

.

.